В голове моей Бетховен – крепко сшит, неладно скроен (с)
читать дальшеГлава 1
- Мы сделали все, что смогли. Мне очень жаль.
По всем законам жанра Хайетту полагалось разрыдаться и потрясти больницу зычным ором, вроде «На кого ж ты меня покинула?!»
Но вместо этого он вдруг широко улыбнулся и похлопал врача по плечу.
- Ничего страшного, док. Авось, переживу.
Вот гад… Когда-нибудь мы нарвемся на крупные неприятности из-за его пофигизма…
***
- Мам, а мы вернемся к Рождеству?..
- Конечно, дорогая. Давай, одевайся, а то опоздаем на поезд.
Сто миллиардов лет назад он решил, что будет жить вечно.
Диффузия разума.
Морщины мозаичной души.
И торжество тщеславия.
“He’s alive! He’s alive” (c)
Получеловек. Полубог.
Аминь.
***
Это похоже на скоростной спуск в лифте с самого верхнего этажа небоскреба.
Когда рвутся железные тросы.
Сначала ничего, кроме страха.
А уже через пару-тройку секунд невидимый шприц впрыскивает в вену адреналин.
И вот ты уже захлебываешься в дикой эйфории…
Да. Дядька Айдол в этом ас.
Впрочем, все это длится недолго. Лифт приземляется, сплющиваясь как картонный домик под тяжестью слона, ломая хрупкий хребет.
В моем же случае сладкая кайфоломка нарушается, когда какая-то божественная длань хватает меня за шиворот и тащит вверх. Обратно, на сотый этаж.
- С добрым утром, Лэсси.
- С добрым утром, мамочка. А когда мы приедем?...
***
Вспышка.
Сухой щелчок воображаемого затвора.
Улыбнуться, что ли, для полного эффекта?..
Хватит. Не игрушки.
Рывком подняться.
Ожидаешь увидеть вокруг себя железо-бетонные обломки.
Ан нет.
Чистая, я бы даже сказала, стерильная палата.
- Реинкарнация прошла успешно, - бесстрастно сообщил скрипучий механический голос.
Вздрогнуть. И без тебя знаю, адская машина…
- С пробуждением, ma petite, - от шкафа со склянками отлепилась фигура в белом халате и направилась ко мне.
Сейчас… сейчас я напрягу свои мозги и вспомню, кто это… Почему-то после воскрешения страдает именно память…
Пять, четыре, три, два, один. Есть контакт.
- Здравствуй, Кати. А можно я еще посплю?..
- Очень остроумно, Тхелес, - она поморщилась. – Мы долго не могли тебя найти. Где ты шлялась?..
- Не знаю, - соврала я.
- Oui? – Кати француженка до мозга и костей, она постоянно вставляет в свою речь словечки из родного языка. И меня это немного раздражает.
Я демонстративно промолчала.
- Ясно,- вздохнула она. – Да, и зайди потом к Винсу. Он хочет с тобой поговорить.
- Какое счастье, - сказала я, напяливая на себя джинсы.
- Боишься? – легкая усмешка.
- Не твоя забота, - огрызнулась я. – Кстати, чье это тело?
- Ты у меня спрашиваешь? – пожала плечами Кати. – Откуда я знаю, с каких кладбищ Винс таскает для вас трупы.
- О, да, Кати. Спасибо, что напомнила про нашу сущность.
- Прекрати, Лэсси, - тихо сказала она. – Такова твоя судьба. Пора бы уже смириться с этим.
- Тебе легко говорить. Ты-то живая.
- Лэсси…
- И не надо меня так называть, - оборвала ее я. – Это собачья кличка.
- Родители, если я не ошибаюсь, называли тебя именно так, - ядовито заметила она.
Мерцающие штрихи на кривых зеркалах.
Воскрешение – это всегда через край, всегда больше, чем нужно, больше, чем дозволено.
В нем захлебываешься, смутно осознавая: несмотря на то, что ты опять жив, спасения все равно нет.
Тонкие пальцы ложатся на плечи, давят, заставляя тело оседать на кафельный пол, проваливаться в болото, тонуть в сумерках собственного сознания.
Мы мертвы.
Наши имена впечатаны в мрамор, наши могилы аккуратно ухожены, наши цветы всегда благоухают.
И это прекрасно.
Одна из колб прошуршала в воздухе и с глухим треском вошла в стену.
Где-то в пяти сантиметрах от головы Кати.
- Еще раз ты упомянешь моих родителей, и я постараюсь не промахнуться.
Не торопясь, покинуть палату и аккуратно прикрыть дверь.
Воспаленный слух едва различил колебания воздуха:
- ДУРА!!!!
Ну, особым умом и сообразительностью я никогда не отличалась. Pardon.
***
Хайетта я нашла в столовой.
Он помахал мне рукой, приглашая присоединиться к завтраку.
- Скотина, - мрачно заявила я, с грохотом падая на стул.
- Я? – уточнил Хайетт, дожевывая гамбургер.
- Ты тоже, - ухмыльнулась я. – Но сейчас я имела в виду Кати.
- Опять поцапались? – посочувствовал он.
- Ага.
- Забей, Тхелес, у всех реаниматоров тяжелый характер. Но она – лучшая.
- Не сомневаюсь. Иначе зачем Винс стал бы держать здесь живого?
Хайетт отставил чашку с кофе в сторону и внимательно на меня посмотрел.
- Все никак не угомонишься?
- Послушай, я только что чуть не размозжила ей голову колбой, - устало сказала я. – Не вынуждай меня применять подобную тактику и по отношению к тебе. Убить – не убью, конечно, но день будет безнадежно испорчен.
- Понял. Хочешь почитать статью о наших подвигах? – он ткнул пальцем в свеженький номер «Утреннего Экспресса».
- Нет уж, уволь. Я и так знаю, что хэппи-энда не было.
Хайетт осклабился.
- Мы сорвали большой куш, детка. Все, как всегда, идеально.
- За исключением твоего «авось, переживу». Дебил, у тебя жена умерла, а ты клоунаду устроил.
- Все тип-топ. Врачи подумали, что у меня крыша поехала на фоне стресса.
- А потом?
- Что – потом?.. Потом как в традициях современного боевика: в больницу врывается отряд полиции, и я мужественно погибаю в перестрелке.
- Деньги?
- Я уже проверил: дошли. Данные о счете уничтожены.
- Я надеюсь, только данные, а не сам банк?
- С чего вдруг такая забота о финансовых заведениях?
- Я просто спросила. Ты же любишь действовать с размахом.
- Если тебя это успокоит, то банк до сих пор стоит на своей Лоу-стрит. В целости и сохранности.
- Чудненько.
- Вот и я о том же.
Некоторое время мы молчали.
- Есть-то будешь? - наконец спросил Хайетт.
- Позже. У меня сейчас рандеву с Винсом.
- О. Не хочешь, чтобы стошнило?.. Понимаю.
- Заткнись.
Покореженные поезда умирали молча, изрыгая из окон и трещин пламя.
Свинцовое небо равнодушно посмотрело себе под ноги и отвернулось.
Пошел снег…
К железнодорожным путям подъехал красный форд.
- Ты видел? Она умудрилась выбросить ее из тамбура.
- Это глупо, Винс. Девчонка наверняка сломала себе позвоночник при падении.
- Разумеется. Но мы успеем: она еще жива.
- По-моему, ты бредишь.
- Нет. Я слышу ее дыхание.
- Тхелес, - окликнул меня Хайетт.
- Что?
- Тебя не было всю ночь. Ты опять туда возвращалась?
Я задумалась, взвешивая все «за» и «против».
Да ладно… Хайетт сволочь. Но не предатель.
- Я каждый раз туда возвращаюсь, - пробормотала я. – Понимаешь? Каждый раз.
***
В коридоре было пусто и тихо.
Я медленно шла к лифту, и мои шаркающие шаги отзывались неприятным эхом.
Мне слишком уютно внутри этой новой телесной оболочки. Я хочу замкнуться в своих мыслях, хочу забиться в темный угол, чтобы меня никто не трогал.
Хотя бы пару часов.
Я больше не человек. Так, картинка из набора паззлов.
Не собирайте меня больше. Я хочу рассыпаться. Навсегда.
Нажать на кнопку вызова лифта.
Я ненавижу тебя, Винс.
За то, что ты когда-то подарил мне жизнь.
***
- Да, Тхелес, заходи. Я как раз освободился.
Неестественно медленно переступить порог кабинета.
- Ты меня звал.
- Совершенно верно, - шелестяще-шипящий голос. – Тхелес?
- А? – отстраненно ответила я, сосредоточившись на горшке с фикусом, стоящем на подоконнике.
- Ты опять боишься смотреть мне в глаза.
Поежиться.
Твоя правда, Винс. Есть в тебе что-то такое змеиное.
Хотя, если набраться смелости и посмотреть – обычный мужик.
Типичный начальник большой конторы.
- Увы, - с неохотой отозвалась я. – Это уже становится привычкой.
- Дурной привычкой. Ты это дело брось. Не люблю, когда отводят взгляд. Кажется, что от меня что-то скрывают.
Стопроцентное попадание в лоб. Можешь забрать свой приз.
- Да знаю я. Ты хочешь устроить мне сеанс психотерапии?
Винс расхохотался.
- Я что, похож на психотерапевта?
Пожать плечами.
Я еще не созрела для высказывания своих точек зрения по подобным вещам.
- Тогда я внимательно тебя слушаю, - он закурил.
- Меня? – я уставилась на него как баран на новые ворота.
Винс резко подался вперед, и я невольно отпрянула.
- Ты действительно думаешь, что я не знаю, где ты бываешь перед тем, как воскреснуть? – вкрадчиво поинтересовался он.
Я с огромным трудом подавила в себе желание спастись бегством.
- Это память, Тхелес, - продолжал он. - Это сны. От них нужно избавляться как от сорняков. Они только мешают.
- Это моя память. И мои сны. Не тебе решать, нужны они мне или нет.
- О нет, счастье мое, - прорычал Винс. - Теперь это моя память. Мои сны. И я их у тебя забираю.
Я следила за танцем опавшей листвы,
Расставляя в судьбе тишину многоточий.
Если чья-то душа стала легкой, непрочной,
Значит, в ней слишком много теперь пустоты.
Я даже не поняла, что такого я попыталась сделать. Может, придушить. А может, просто перевернуть стол ко всем чертям.
Не знаю. Не помню.
Кто-то действительно вырезает из меня память…
Я рухнула на пол от тяжелой оплеухи.
- Дура, - прошептал Винс, наклонившись надо мной.
- Мне уже сегодня об этом сообщили, - промямлила я.
Лицо будто горит в адском пламене... ну, еще бы...
- Сколько можно истерить по этому поводу?.. Голова соображает? Руки-ноги двигаются?.. ТЫ ЖИВЕШЬ, ТХЕЛЕС. И это самое главное.
- Да лучше бы я сдохла! - выпалила я , вытирая кровь с разбитой губы.
Лицо Винса исказилось в жуткой гримасе, и у меня промелькнула мысль, что мои слова воплотятся в жизнь прямо сейчас. Безоговорочно.
Размечталась...
Винс разогнулся и произнес всего два слова, но вложил в них столько яда, что ему позавидовала бы плюющаяся кобра:
- Пошла вон.
Я молча поднялась. Отряхнула с джинс несуществующий мусор и направилась к двери.
- Тхелес.
Я остановилась. Но оборачиваться не стала.
- Передай Хайетту, что я все еще надеюсь получить отчет о проделанной работе... И мать вашу, уберите, наконец, со стоянки свою машину. Она уже где только не засветилась.
- Без проблем.
***
Ко всему рано или поздно привыкаешь. К смерти тоже.
Сначала было страшно и больно. Потом - неприятно. А теперь и вовсе... привыкла.
И в глазах ничего кроме деланного безразличия.
Легко ли считать, что тебе все по фиг?
Да, если ты в это веришь.
Да, если так оно и есть.
Да?..
На миг встретиться глазами с отражением и стыдливо отвести взгляд.
Задели, случайное совпадение фраз, порядка слов, мыслей... Видимо, я никогда не выйду из этого круга.
Выдохнуть, повернуться к зеркалу и посильнее прижать руки.
Так, чтобы стекло лопнуло, и вместе с ним чужое отражение, чужая жизнь.
Ну и пусть.
***
- Психопатка!!! - орал Хайетт, перевязывая мне ладони собственным шарфом.
Я тупо смотрела на выступающие на белом вязаном полотне алые пятна.
- Хайетт, тебя никогда не учили, что прежде чем войти, нужно постучаться? В особенности, если ты хочешь войти в женский туалет? - нервно хихикая, поинтересовалась я.
- Я смотрю, Винс тебе мордашку разукрасил? - выпалил он. - Сейчас еще я добавлю.
Я вдруг почувствовала себя нашкодившим ребенком.
Пора взрослеть, Лэсси, пора взрослеть...
- Извини, - вздохнула я. - Нервы ни к черту...
Мы сели в лифт.
- Ты хочешь меня до инфаркта довести? - буркнул Хайетт, нажав на кнопку первого этажа.
- Да ты сам кого угодно... Слушай, я не пойду в медпункт... Само заживет. И не говори Винсу, ага?..
- Ладно.
- Надо убрать машину со стоянки. И дописать отчет. Давай, ты пригонишь машину, а я...
- Не подлизывайся.
- А я и не...
Двери лифта раскрылись.
- А я и не подлизываюсь. Мне просто в лом куда-либо тащиться, - я покосилась на охранника, которого явно заинтересовало, чего это я несу в руках окровавленный шарф, и ускорила шаг.
- Лечиться тебе надо, Тхелес... - покачал головой Хайетт, выходя из здания.
- Мы сделали все, что смогли. Мне очень жаль.
По всем законам жанра Хайетту полагалось разрыдаться и потрясти больницу зычным ором, вроде «На кого ж ты меня покинула?!»
Но вместо этого он вдруг широко улыбнулся и похлопал врача по плечу.
- Ничего страшного, док. Авось, переживу.
Вот гад… Когда-нибудь мы нарвемся на крупные неприятности из-за его пофигизма…
***
- Мам, а мы вернемся к Рождеству?..
- Конечно, дорогая. Давай, одевайся, а то опоздаем на поезд.
Сто миллиардов лет назад он решил, что будет жить вечно.
Диффузия разума.
Морщины мозаичной души.
И торжество тщеславия.
“He’s alive! He’s alive” (c)
Получеловек. Полубог.
Аминь.
***
Это похоже на скоростной спуск в лифте с самого верхнего этажа небоскреба.
Когда рвутся железные тросы.
Сначала ничего, кроме страха.
А уже через пару-тройку секунд невидимый шприц впрыскивает в вену адреналин.
И вот ты уже захлебываешься в дикой эйфории…
Да. Дядька Айдол в этом ас.
Впрочем, все это длится недолго. Лифт приземляется, сплющиваясь как картонный домик под тяжестью слона, ломая хрупкий хребет.
В моем же случае сладкая кайфоломка нарушается, когда какая-то божественная длань хватает меня за шиворот и тащит вверх. Обратно, на сотый этаж.
- С добрым утром, Лэсси.
- С добрым утром, мамочка. А когда мы приедем?...
***
Вспышка.
Сухой щелчок воображаемого затвора.
Улыбнуться, что ли, для полного эффекта?..
Хватит. Не игрушки.
Рывком подняться.
Ожидаешь увидеть вокруг себя железо-бетонные обломки.
Ан нет.
Чистая, я бы даже сказала, стерильная палата.
- Реинкарнация прошла успешно, - бесстрастно сообщил скрипучий механический голос.
Вздрогнуть. И без тебя знаю, адская машина…
- С пробуждением, ma petite, - от шкафа со склянками отлепилась фигура в белом халате и направилась ко мне.
Сейчас… сейчас я напрягу свои мозги и вспомню, кто это… Почему-то после воскрешения страдает именно память…
Пять, четыре, три, два, один. Есть контакт.
- Здравствуй, Кати. А можно я еще посплю?..
- Очень остроумно, Тхелес, - она поморщилась. – Мы долго не могли тебя найти. Где ты шлялась?..
- Не знаю, - соврала я.
- Oui? – Кати француженка до мозга и костей, она постоянно вставляет в свою речь словечки из родного языка. И меня это немного раздражает.
Я демонстративно промолчала.
- Ясно,- вздохнула она. – Да, и зайди потом к Винсу. Он хочет с тобой поговорить.
- Какое счастье, - сказала я, напяливая на себя джинсы.
- Боишься? – легкая усмешка.
- Не твоя забота, - огрызнулась я. – Кстати, чье это тело?
- Ты у меня спрашиваешь? – пожала плечами Кати. – Откуда я знаю, с каких кладбищ Винс таскает для вас трупы.
- О, да, Кати. Спасибо, что напомнила про нашу сущность.
- Прекрати, Лэсси, - тихо сказала она. – Такова твоя судьба. Пора бы уже смириться с этим.
- Тебе легко говорить. Ты-то живая.
- Лэсси…
- И не надо меня так называть, - оборвала ее я. – Это собачья кличка.
- Родители, если я не ошибаюсь, называли тебя именно так, - ядовито заметила она.
Мерцающие штрихи на кривых зеркалах.
Воскрешение – это всегда через край, всегда больше, чем нужно, больше, чем дозволено.
В нем захлебываешься, смутно осознавая: несмотря на то, что ты опять жив, спасения все равно нет.
Тонкие пальцы ложатся на плечи, давят, заставляя тело оседать на кафельный пол, проваливаться в болото, тонуть в сумерках собственного сознания.
Мы мертвы.
Наши имена впечатаны в мрамор, наши могилы аккуратно ухожены, наши цветы всегда благоухают.
И это прекрасно.
Одна из колб прошуршала в воздухе и с глухим треском вошла в стену.
Где-то в пяти сантиметрах от головы Кати.
- Еще раз ты упомянешь моих родителей, и я постараюсь не промахнуться.
Не торопясь, покинуть палату и аккуратно прикрыть дверь.
Воспаленный слух едва различил колебания воздуха:
- ДУРА!!!!
Ну, особым умом и сообразительностью я никогда не отличалась. Pardon.
***
Хайетта я нашла в столовой.
Он помахал мне рукой, приглашая присоединиться к завтраку.
- Скотина, - мрачно заявила я, с грохотом падая на стул.
- Я? – уточнил Хайетт, дожевывая гамбургер.
- Ты тоже, - ухмыльнулась я. – Но сейчас я имела в виду Кати.
- Опять поцапались? – посочувствовал он.
- Ага.
- Забей, Тхелес, у всех реаниматоров тяжелый характер. Но она – лучшая.
- Не сомневаюсь. Иначе зачем Винс стал бы держать здесь живого?
Хайетт отставил чашку с кофе в сторону и внимательно на меня посмотрел.
- Все никак не угомонишься?
- Послушай, я только что чуть не размозжила ей голову колбой, - устало сказала я. – Не вынуждай меня применять подобную тактику и по отношению к тебе. Убить – не убью, конечно, но день будет безнадежно испорчен.
- Понял. Хочешь почитать статью о наших подвигах? – он ткнул пальцем в свеженький номер «Утреннего Экспресса».
- Нет уж, уволь. Я и так знаю, что хэппи-энда не было.
Хайетт осклабился.
- Мы сорвали большой куш, детка. Все, как всегда, идеально.
- За исключением твоего «авось, переживу». Дебил, у тебя жена умерла, а ты клоунаду устроил.
- Все тип-топ. Врачи подумали, что у меня крыша поехала на фоне стресса.
- А потом?
- Что – потом?.. Потом как в традициях современного боевика: в больницу врывается отряд полиции, и я мужественно погибаю в перестрелке.
- Деньги?
- Я уже проверил: дошли. Данные о счете уничтожены.
- Я надеюсь, только данные, а не сам банк?
- С чего вдруг такая забота о финансовых заведениях?
- Я просто спросила. Ты же любишь действовать с размахом.
- Если тебя это успокоит, то банк до сих пор стоит на своей Лоу-стрит. В целости и сохранности.
- Чудненько.
- Вот и я о том же.
Некоторое время мы молчали.
- Есть-то будешь? - наконец спросил Хайетт.
- Позже. У меня сейчас рандеву с Винсом.
- О. Не хочешь, чтобы стошнило?.. Понимаю.
- Заткнись.
Покореженные поезда умирали молча, изрыгая из окон и трещин пламя.
Свинцовое небо равнодушно посмотрело себе под ноги и отвернулось.
Пошел снег…
К железнодорожным путям подъехал красный форд.
- Ты видел? Она умудрилась выбросить ее из тамбура.
- Это глупо, Винс. Девчонка наверняка сломала себе позвоночник при падении.
- Разумеется. Но мы успеем: она еще жива.
- По-моему, ты бредишь.
- Нет. Я слышу ее дыхание.
- Тхелес, - окликнул меня Хайетт.
- Что?
- Тебя не было всю ночь. Ты опять туда возвращалась?
Я задумалась, взвешивая все «за» и «против».
Да ладно… Хайетт сволочь. Но не предатель.
- Я каждый раз туда возвращаюсь, - пробормотала я. – Понимаешь? Каждый раз.
***
В коридоре было пусто и тихо.
Я медленно шла к лифту, и мои шаркающие шаги отзывались неприятным эхом.
Мне слишком уютно внутри этой новой телесной оболочки. Я хочу замкнуться в своих мыслях, хочу забиться в темный угол, чтобы меня никто не трогал.
Хотя бы пару часов.
Я больше не человек. Так, картинка из набора паззлов.
Не собирайте меня больше. Я хочу рассыпаться. Навсегда.
Нажать на кнопку вызова лифта.
Я ненавижу тебя, Винс.
За то, что ты когда-то подарил мне жизнь.
***
- Да, Тхелес, заходи. Я как раз освободился.
Неестественно медленно переступить порог кабинета.
- Ты меня звал.
- Совершенно верно, - шелестяще-шипящий голос. – Тхелес?
- А? – отстраненно ответила я, сосредоточившись на горшке с фикусом, стоящем на подоконнике.
- Ты опять боишься смотреть мне в глаза.
Поежиться.
Твоя правда, Винс. Есть в тебе что-то такое змеиное.
Хотя, если набраться смелости и посмотреть – обычный мужик.
Типичный начальник большой конторы.
- Увы, - с неохотой отозвалась я. – Это уже становится привычкой.
- Дурной привычкой. Ты это дело брось. Не люблю, когда отводят взгляд. Кажется, что от меня что-то скрывают.
Стопроцентное попадание в лоб. Можешь забрать свой приз.
- Да знаю я. Ты хочешь устроить мне сеанс психотерапии?
Винс расхохотался.
- Я что, похож на психотерапевта?
Пожать плечами.
Я еще не созрела для высказывания своих точек зрения по подобным вещам.
- Тогда я внимательно тебя слушаю, - он закурил.
- Меня? – я уставилась на него как баран на новые ворота.
Винс резко подался вперед, и я невольно отпрянула.
- Ты действительно думаешь, что я не знаю, где ты бываешь перед тем, как воскреснуть? – вкрадчиво поинтересовался он.
Я с огромным трудом подавила в себе желание спастись бегством.
- Это память, Тхелес, - продолжал он. - Это сны. От них нужно избавляться как от сорняков. Они только мешают.
- Это моя память. И мои сны. Не тебе решать, нужны они мне или нет.
- О нет, счастье мое, - прорычал Винс. - Теперь это моя память. Мои сны. И я их у тебя забираю.
Я следила за танцем опавшей листвы,
Расставляя в судьбе тишину многоточий.
Если чья-то душа стала легкой, непрочной,
Значит, в ней слишком много теперь пустоты.
Я даже не поняла, что такого я попыталась сделать. Может, придушить. А может, просто перевернуть стол ко всем чертям.
Не знаю. Не помню.
Кто-то действительно вырезает из меня память…
Я рухнула на пол от тяжелой оплеухи.
- Дура, - прошептал Винс, наклонившись надо мной.
- Мне уже сегодня об этом сообщили, - промямлила я.
Лицо будто горит в адском пламене... ну, еще бы...
- Сколько можно истерить по этому поводу?.. Голова соображает? Руки-ноги двигаются?.. ТЫ ЖИВЕШЬ, ТХЕЛЕС. И это самое главное.
- Да лучше бы я сдохла! - выпалила я , вытирая кровь с разбитой губы.
Лицо Винса исказилось в жуткой гримасе, и у меня промелькнула мысль, что мои слова воплотятся в жизнь прямо сейчас. Безоговорочно.
Размечталась...
Винс разогнулся и произнес всего два слова, но вложил в них столько яда, что ему позавидовала бы плюющаяся кобра:
- Пошла вон.
Я молча поднялась. Отряхнула с джинс несуществующий мусор и направилась к двери.
- Тхелес.
Я остановилась. Но оборачиваться не стала.
- Передай Хайетту, что я все еще надеюсь получить отчет о проделанной работе... И мать вашу, уберите, наконец, со стоянки свою машину. Она уже где только не засветилась.
- Без проблем.
***
Ко всему рано или поздно привыкаешь. К смерти тоже.
Сначала было страшно и больно. Потом - неприятно. А теперь и вовсе... привыкла.
И в глазах ничего кроме деланного безразличия.
Легко ли считать, что тебе все по фиг?
Да, если ты в это веришь.
Да, если так оно и есть.
Да?..
На миг встретиться глазами с отражением и стыдливо отвести взгляд.
Задели, случайное совпадение фраз, порядка слов, мыслей... Видимо, я никогда не выйду из этого круга.
Выдохнуть, повернуться к зеркалу и посильнее прижать руки.
Так, чтобы стекло лопнуло, и вместе с ним чужое отражение, чужая жизнь.
Ну и пусть.
***
- Психопатка!!! - орал Хайетт, перевязывая мне ладони собственным шарфом.
Я тупо смотрела на выступающие на белом вязаном полотне алые пятна.
- Хайетт, тебя никогда не учили, что прежде чем войти, нужно постучаться? В особенности, если ты хочешь войти в женский туалет? - нервно хихикая, поинтересовалась я.
- Я смотрю, Винс тебе мордашку разукрасил? - выпалил он. - Сейчас еще я добавлю.
Я вдруг почувствовала себя нашкодившим ребенком.
Пора взрослеть, Лэсси, пора взрослеть...
- Извини, - вздохнула я. - Нервы ни к черту...
Мы сели в лифт.
- Ты хочешь меня до инфаркта довести? - буркнул Хайетт, нажав на кнопку первого этажа.
- Да ты сам кого угодно... Слушай, я не пойду в медпункт... Само заживет. И не говори Винсу, ага?..
- Ладно.
- Надо убрать машину со стоянки. И дописать отчет. Давай, ты пригонишь машину, а я...
- Не подлизывайся.
- А я и не...
Двери лифта раскрылись.
- А я и не подлизываюсь. Мне просто в лом куда-либо тащиться, - я покосилась на охранника, которого явно заинтересовало, чего это я несу в руках окровавленный шарф, и ускорила шаг.
- Лечиться тебе надо, Тхелес... - покачал головой Хайетт, выходя из здания.
@музыка: Revolverheld "Mit Dir Chillen"
@темы: More than words, Свое
-
-
10.12.2007 в 00:00почему они воскресают???
Если честно, пока мало понятно, о чём идёт речь...
Обожаю такие книги, где сюжет развивается потихоньку, шаг за шагом подбираясь к истине...
-
-
10.12.2007 в 20:57