Опять читаем с начала)
читать дальше- Мы сделали все, что смогли. Мне очень жаль.
По всем законам жанра Хайетту полагалось разрыдаться и потрясти больницу зычным ором, вроде «На кого ж ты меня покинула?!»
Но вместо этого он вдруг широко улыбнулся и похлопал врача по плечу.
- Ничего страшного, док. Авось, переживу.
Вот гад… Когда-нибудь мы нарвемся на крупные неприятности из-за его пофигизма…
***
- Мам, а мы вернемся к Рождеству?..
- Конечно, вернемся. Давай, одевайся, а то опоздаем на поезд.
Сто миллиардов лет назад он решил, что будет жить вечно.
Диффузия разума.
Морщины мозаичной души.
И торжество тщеславия.
“He’s alive! He’s alive” (c)
Получеловек. Полубог.
Аминь.
***
Это похоже на скоростной спуск в лифте с самого верхнего этажа небоскреба.
Когда рвутся железные тросы.
Сначала ничего, кроме ужаса.
А через пару-тройку секунд невидимый шприц впрыскивает в вену адреналин.
И вот ты уже захлебываешься в дикой эйфории…
Да. Дядька Айдол в этом ас.
Впрочем, полет длится недолго. Лифт приземляется, сплющиваясь как картонный домик под тяжестью слона, ломая хрупкий хребет.
В моем же случае сладкая кайфоломка нарушается, когда какая-то божественная длань хватает меня за шиворот и тащит вверх. Обратно, на сотый этаж.
- С добрым утром, Лэсси.
- С добрым утром, папочка. А когда мы приедем?..
***
Вспышка.
Сухой щелчок воображаемого затвора.
Улыбнуться, что ли, для полного эффекта?..
Хватит. Не игрушки.
Рывком подняться.
Ожидаешь увидеть вокруг себя железобетонные обломки.
Ан нет.
Чистая, я бы даже сказала, стерильная палата.
- Реинкарнация прошла успешно, - бесстрастно сообщил скрипучий механический голос.
Вздрогнуть. И без тебя знаю, адская машина…
- С пробуждением, ma petite, - от шкафа со склянками отлепилась фигура в белом халате и направилась ко мне.
Сейчас… сейчас я напрягу свои мозги и вспомню, кто это… Почему-то после воскрешения страдает именно память…
Пять, четыре, три, два, один. Есть контакт.
- Здравствуй, Кати. А можно я еще посплю?..
- Очень остроумно, Тхелес, - она поморщилась. – Мы долго не могли тебя найти. Где ты шлялась?..
- Не знаю, - соврала я.
- Oui? – Кати француженка до мозга и костей, она постоянно вставляет в свою речь словечки из родного языка. И меня это немного раздражает.
Я демонстративно промолчала.
- Ясно,- вздохнула она. – Да, и зайди потом к Винсу. Он хочет с тобой поговорить.
- Какое счастье, - сказала я, напяливая на себя джинсы.
- Боишься? – легкая усмешка.
- Не твоя забота, - огрызнулась я. – Кстати, чье это тело?
- Ты у меня спрашиваешь? – пожала плечами Кати. – Откуда я знаю, с каких кладбищ Винс таскает для вас трупы.
- О, да, Кати. Спасибо, что напомнила про нашу сущность.
- Прекрати, Лэсси, - тихо сказала она. – Такова твоя судьба. Пора бы уже смириться с этим.
- Тебе легко говорить. Ты-то живая.
- Лэсси…
- И не надо меня так называть, - оборвала ее я. – Это собачья кличка.
- Родители, если я не ошибаюсь, называли тебя именно так, - ядовито заметила она.
Мерцающие штрихи на кривых зеркалах.
Воскрешение – это всегда через край, всегда больше, чем нужно, больше, чем дозволено.
В нем захлебываешься, смутно осознавая: несмотря на то, что ты опять жив, спасения все равно нет.
Тонкие пальцы ложатся на плечи, давят, заставляя тело оседать на кафельный пол, проваливаться в болото, тонуть в сумерках собственного сознания.
Мы мертвы.
Наши имена впечатаны в мрамор, наши могилы аккуратно ухожены, наши цветы всегда благоухают.
И это прекрасно.
Одна из колб прошуршала в воздухе и с глухим треском вошла в стену.
Где-то в пяти сантиметрах от головы Кати.
- Еще раз ты упомянешь моих родителей, и я постараюсь не промахнуться.
Не торопясь, покинуть палату и аккуратно прикрыть дверь.
Воспаленный слух едва различил колебания воздуха:
- ДУРА!!!!
Ну, особым умом и сообразительностью я никогда не отличалась. Pardon.
***
Хайетта я нашла в столовой.
Он помахал мне рукой, приглашая присоединиться к завтраку.
- Скотина, - мрачно заявила я, с грохотом падая на стул.
- Я? – уточнил Хайетт, дожевывая гамбургер.
- Ты тоже, - ухмыльнулась я. – Но сейчас я имела в виду Кати.
- Опять поцапались? – посочувствовал он.
- Ага.
- Забей, Тхелес, у всех реаниматоров тяжелый характер. Но она – лучшая.
- Не сомневаюсь. Иначе зачем Винс стал бы держать здесь живого?
Хайетт отставил чашку с кофе в сторону и внимательно на меня посмотрел.
- Все никак не угомонишься?
- Послушай, я только что чуть не размозжила ей голову колбой, - устало сказала я. – Не вынуждай меня применять подобную тактику и по отношению к тебе. Убить – не убью, конечно, но день будет безнадежно испорчен.
- Понял. Хочешь почитать статью о наших подвигах? – он ткнул пальцем в свеженький номер «Утреннего Экспресса».
- Нет уж, уволь. Я и так знаю, что хэппи-энда не было.
Хайетт осклабился.
- Мы сорвали большой куш, детка. Все, как всегда, идеально.
- За исключением твоего «авось, переживу». Дебил, у тебя жена умерла, а ты клоунаду устроил.
- Все тип-топ. Врачи подумали, что у меня крыша поехала на фоне стресса.
- А потом?
- Что – потом?.. Потом как в традициях современного боевика: в больницу врывается отряд полиции, и я мужественно погибаю в перестрелке.
- Деньги?
- Я уже проверил: дошли. Данные о счете уничтожены.
- Я надеюсь, только данные, а не сам банк?
- С чего вдруг такая забота о финансовых заведениях?
- Я просто спросила. Ты же любишь действовать с размахом.
- Если тебя это успокоит, то банк до сих пор стоит на своей Лоу-стрит. В целости и сохранности.
- Чудненько.
- Вот и я о том же.
Некоторое время мы молчали.
- Есть-то будешь? - наконец спросил Хайетт.
- Позже. У меня сейчас рандеву с Винсом.
- О. Не хочешь, чтобы стошнило?.. Понимаю.
- Заткнись.
Покореженные поезда умирали молча, изрыгая из окон и трещин пламя.
Свинцовое небо равнодушно посмотрело себе под ноги и отвернулось.
Пошел снег…
К железнодорожным путям подъехал красный форд.
- Ты видел? Она умудрилась выбросить ее из тамбура.
- Это глупо, Винс. Девчонка наверняка сломала себе позвоночник при падении.
- Разумеется. Но мы успеем: она еще жива.
- По-моему, ты бредишь.
- Нет. Я слышу ее дыхание.
- Тхелес, - окликнул меня Хайетт.
- Что?
- Тебя не было восемь часов. Ты опять туда возвращалась?
Я задумалась, взвешивая все «за» и «против».
Да ладно… чего уж там. Пропадать – так с музыкой.
- Я каждый раз туда возвращаюсь, - пробормотала я. – Понимаешь? Каждый раз.
***
В коридоре было пусто и тихо.
Я медленно шла к лифту, и мои шаркающие шаги отзывались неприятным эхом.
Мне слишком уютно внутри этой новой телесной оболочки. Я хочу замкнуться в своих мыслях, хочу забиться в темный угол, чтобы меня никто не трогал.
Хотя бы пару часов.
Я больше не человек. Так, картинка из набора паззлов.
Не собирайте меня больше. Я хочу рассыпаться. Навсегда.
Прислониться к стене.
Я ненавижу тебя, Винс.
За то, что ты когда-то подарил мне жизнь.
***
- Да, Тхелес, заходи. Я как раз освободился.
Неестественно медленно переступить порог кабинета.
- Ты меня звал.
- Совершенно верно, - шелестяще-шипящий голос. – Тхелес?
- А? – отстраненно ответила я, сосредоточившись на горшке с фикусом, стоящем на подоконнике.
- Ты боишься смотреть мне в глаза.
Поежиться.
Твоя правда, Винс. Есть в тебе что-то такое змеиное.
Хотя, если набраться смелости и все-таки посмотреть – обычный мужик.
Типичный начальник большой конторы.
- Извини, - с неохотой отозвалась я. – Это уже становится привычкой.
- Дурной привычкой. Ты это дело брось. Не люблю, когда отводят взгляд. Кажется, что от меня что-то скрывают.
Стопроцентное попадание в лоб. Можешь забрать свой приз.
- Да знаю я. Ты хочешь устроить мне сеанс психотерапии?
Винс расхохотался.
- Я что, похож на психотерапевта?
Пожать плечами.
Я еще не созрела для высказывания своих точек зрения по подобным вещам.
- Тогда я внимательно тебя слушаю, - он сцепил пальцы в замок.
- Меня? – я уставилась на него как баран на новые ворота.
Винс резко подался вперед, и я невольно отпрянула.
- Ты действительно думаешь, что я не знаю, где ты бываешь перед тем, как воскреснуть? – вкрадчиво поинтересовался он.
Я с огромным трудом подавила в себе желание спастись бегством.
- Это память, Тхелес, - продолжал он. - Это сны. От них нужно избавляться как от сорняков. Они только мешают.
- Это моя память. И мои сны. Не тебе решать, нужны они мне или нет.
- О нет, родная, - прорычал Винс. - Теперь это МОЯ память. МОИ сны. И я их у тебя забираю.
Радуйтесь, монсьер, Вы потоптались в моей душе.
Вы заглянули во все углы моего разума, попробовали на вкус мои мысли.
И ушли, оставив после себя неизбежность безнадежного.
Ну, и на том спасибо…
Да, кстати, в свете уличных фонарей кажется, что падают не снежинки, а серебряные хлопья…
Тоска по Рождеству с хэппи-эндом не реабилитируется. Точка.
Я даже не поняла, что такого я попыталась сделать. Может, придушить. А может, просто перевернуть стол ко всем чертям.
Не знаю. Не помню.
Кто-то действительно вырезает из меня память…
Я рухнула на пол от тяжелой оплеухи.
- Дура, - прошептал Винс, наклонившись надо мной.
- Мне уже сегодня об этом сообщили, - промямлила я.
Лицо будто горит в адском пламене... ну, еще бы...
- Сколько можно истерить по этому поводу?.. Голова соображает? Руки-ноги двигаются?.. ТЫ ЖИВЕШЬ, ТХЕЛЕС. И это самое главное.
- Да лучше бы я сдохла! - выпалила я, вытирая кровь с разбитой губы.
Лицо Винса исказилось в жуткой гримасе, и у меня промелькнула мысль, что мои слова воплотятся в жизнь прямо сейчас. Безоговорочно.
Размечталась...
Винс разогнулся и произнес всего два слова, но вложил в них столько яда, что ему позавидовала бы плюющаяся кобра:
- Пошла вон.
Я молча поднялась. Отряхнула с джинс несуществующий мусор и направилась к двери.
- Тхелес.
Я остановилась. Но оборачиваться не стала.
- Передай Хайетту, что я все еще надеюсь получить отчет о проделанной работе... И мать вашу, уберите, наконец, со стоянки свою машину. Она уже где только не засветилась.
- Без проблем.
***
Ко всему рано или поздно привыкаешь. К смерти тоже.
Сначала было страшно и больно. Потом - неприятно. А теперь и вовсе... привыкла.
И в глазах ничего кроме деланного безразличия.
Легко ли считать, что тебе все по фиг?
Да, если ты в это веришь.
Да, если так оно и есть.
Да?..
На миг встретиться глазами с отражением и стыдливо отвести взгляд.
Задели, случайное совпадение фраз, порядка слов, мыслей... Видимо, я никогда не выйду из этого круга.
Выдохнуть, повернуться к зеркалу и посильнее прижать руки.
Так, чтобы стекло лопнуло, и вместе с ним чужое отражение, чужая жизнь.
Ну и пусть.
***
- Психопатка!!! - орал Хайетт, перевязывая мне ладони и запястья шарфом.
Я тупо смотрела на выступающие на белом вязаном полотне алые пятна.
- Хайетт, тебя никогда не учили, что прежде чем войти, нужно постучаться? В особенности, если ты хочешь войти в женский туалет? - я нервно захихикала.
- Я смотрю, Винс тебе мордашку разукрасил? – мрачно поинтересовался он. - Сейчас еще я добавлю.
Я вдруг почувствовала себя нашкодившим ребенком.
Пора взрослеть, Лэсси, пора взрослеть...
- Извини, - вздохнула я. - Нервы ни к черту...
Мы зашли в лифт.
- Безусловно, это очень романтично – умереть в луже собственной крови, - пробурчал Хайетт, нажимая на кнопку первого этажа. – Теперь я понимаю, что имел в виду Винс, когда говорил, что за тобой нужно присматривать. Это тебе Кати услужливо подсказала, что в сутки допускается только одно воскрешение? Стерва. Я с ней еще пощебечу… А знаешь, что со мной сделают, если ты безвозвратно отбросишь копыта?.. На себя наплевать, так меня бы пожалела.
- Тебе моя жалость как собаке пятая нога... Слушай, я не пойду в медпункт... Само заживет. И не говори Винсу, ага?..
- Ага.
- Он еще просил забрать машину со стоянки.
- Заберем.
- И дописать отчет.
- Я помню.
- А давай я допишу отчет, а ты заберешь машину?
- Не подлизывайся.
- Я и не подлизываюсь. Просто не хочется выходить на улицу в таком виде.
Двери бесшумно открылись.
- Ну оставайся.
Я покосилась на охранника, которого явно заинтересовало, чего это я несу в руках окровавленный шарф, и в моем мозгу зашевелилась неприятная мысль.
Так и есть. Звонит Винсу, козел… блюститель порядка хренов…
- Я передумала, - таинственным голосом сообщила я, догоняя Хайетта. – Пожалуй, лучше проветрюсь.
***
- Дядя Хайетт, а почему у меня теперь другое лицо?.. И прическа не такая?..
- Считай это подарком.
- На Рождество?
- На Рождество.
- Дядя Хайетт?
- Да, Тхелес?
- А маме с папой там хорошо?..
- Там?
- На небесах.
- Конечно, дорогая.
Солнечные лучи лениво расползались по обледенелым улицам.
- О, привет.
Кай отвлекся от ковыряния во внутренностях какого-то железного слонопотама и недоуменно на нас посмотрел.
Хайетт помахал перед его носом пропуском.
- А… это вы… - облегченно вздохнул он, поднимаясь с пола. – Я думал, опять эти чертовы перекупщики приперлись…
- Не нравится мне, что они здесь шастают, - прокомментировала я. - Того и гляди, через них на нас выйдут копы.
- Думаешь, мне нравится? – фыркнул Кай. – Но что я могу сделать?.. Забегаловка с подобным профилем, так или иначе, становится известной. К тому же, насколько я знаю, именно этого и добивался Винс.
- Ну да, - повел плечами Хайетт. – Он из всего старается извлечь выгоду…
- Угу… А вы-то чего здесь забыли?
- Мы тебе машину пригнали.
- Опять?! – у Кая полезли глаза на лоб. – Ребята, я так не играю…
- Только перекрасить и номера поменять, - я попыталась изобразить самую обольстительную улыбку. Судя по выражению лица Кая, мне это плохо удалось.
- По-моему, вам уже давно пора купить новую… Эта тойота бьет все рекорды.
- О, да, - кивнул Хайетт. – Но наш шеф считает это пустой тратой денег.
- А он в курсе, сколько бабок я уже потратил на вашу развалюху?.. Нет?.. Вот пусть посчитает на досуге. Думаю, его не слишком обрадуют эти циферки.
- Не ворчи. Ты же все равно платишь не из своего кармана, - вполне резонно заметила я.
- А время? – продолжал гнуть свою линию Кай. – А силы?..
Я хотела было сказать, что у него в подмастерьях еще пятеро, но передумала: спорить с нашим автомехаником – это все равно, что пытаться сдвинуть с места статую Свободы.
- Хватит выёживаться, Кай. Это твоя работа… Впрочем, - Хайетт пристально на него посмотрел, – я передам Винсу твои претензии.
Это был удар не по правилам, но он сработал.
- Да ладно тебе, - пробормотал тот. – Уже и пошутить нельзя.
- На твоем месте я бы воздержался от подобных шуток, - Хайетт достал из кармана пальто сигарету с зажигалкой и закурил.
- Без вопросов, старик, мы все сделаем, - кисло откликнулся Кай и, немного поколебавшись, спросил. – Скажи, ты ведь на самом деле ничего не собирался говорить Винсу?..
Хайетт выпустил сизое колечко дыма и ухмыльнулся.
Меня передернуло.
Такой чудовищный оскал может означать только одно…
- Ты зря считаешь меня своим другом, чувачок.
… да-да. Именно это.
И самое паршивое, что в данном случае Хайетт абсолютно прав.
Кай с его нелегальной мастерской давно уже отпочковался от "Корпорации", ведя обособленное существование.
Пожалуй, ему не стоит забывать, кто он и где работает.
Ведь мертвым нельзя доверять.
Ни в коем случае.
- Расслабься, - Хайетт потушил недокуренную сигарету о столик с инструментами. – Я сегодня в хорошем настроении.
- Благодарю, - сдержанно произнес Кай. – Кстати, ты вчера оставил у меня свои перчатки.
- Какие перчатки? – недоуменно переспросил Хайетт.
- Обычные. Черные. Кожаные. Ну, помнишь, ты еще у меня расписание спрашивал...
- ЧЕГО-О???
- Вчера. Где-то около трех, - терпеливо начал он, – ты забежал ко мне и попросил распечатку с расписанием Тхелес, сославшись на то, что тебе нужно срочно что-то посмотреть и сказал, что сам закинешь ее в офис.
Хайетт побелел.
- Кай, я не заходил к тебе в среду, - холодно, чеканя каждое слово, произнес он. – В этот день я был, по меньшей мере, в 20 милях от твоего гаража. Тем более что я был не в курсе того, что ее планнинг у тебя.
Повисла звенящая тишина. Скоро ее можно было потрогать.
- Если не ты, то кто? – Кай воздел голову кверху, будто рассчитывая получить ответ не от Хайетта, а от Господа Бога.
- Погоди, Кай, - мой разум наотрез отказывался воспринимать услышанное, - ты хочешь сказать, что отдал мой тайм-лист неизвестно кому???
- У этого «неизвестно кого» был бейдж с его именем, - огрызнулся он. – Я не такой идиот, как ты думаешь.
- Что за бред! – вскинулся Хайетт. – Откуда у него мог быть наш про… - он вдруг замолчал.
Кай посмотрел на него, потом на меня, явно ожидая разъяснений.
Но я тоже понятия не имела, где этот загадочный "кто-то" раздобыл пропуск Хайетта. Это не та вещь, которую позволительно по рассеянности забыть в кафе или обронить по дороге. Совсем не та.
- Ой, бля… - Хайетт треснул кулаком по стене и зашагал на улицу.
- Тхелес… - Кай присел на капот вышеупомянутого слонопотома. – Вы никогда не говорили Винсу, что страсть к легкой наживе ни к чему хорошему не приведет?
- Нет.
- По-моему, самое время.
***
В Корпорации ведется жесткий учет рабочего, так сказать, времени. И это не пустая прихоть Винса, а вынужденная необходимость.
Наши души не возвращаются сами по себе в лабораторию. Их ловят.
И все бы ничего, но Кати и ее лаборантам нужно знать хотя бы примерное время смерти, чтобы активизировать процесс поиска и вернуть душу в бренное тело.
В свое время поднимался вопрос об автоматизации процесса и переходе компьютеров на круглосуточный режим работы, но после нескольких пробных запусков от этой идеи пришлось отказаться. Слишком велика нагрузка. Каждый день, каждый час, каждую минуту, каждую секунду в мире умирают люди. И компьютеры попросту захлебываются в таком шквале энергетических сигналов, теряя возможность выделить среди них нужный.
Хайетт рассказывал, что Корпорация тогда лишилась девяти сотрудников, ведь реинкарнацию можно осуществить в течение десяти часов после смерти, а компьютеры из-за таких опытов сходили с ума по нескольку дней.
И вот, каждый из нас, получив задание, составляет планнинг, или, если угодно, тайм-лист. Что-то вроде предсмертной записки с указанием места и времени. Мне лично до сих пор сложно и неприятно рассчитывать секунды и ставить цифры в самой последней графе под названием "Смерть", выделенным жирным шрифтом на манер бухгалтерского "Итого".
Конечно, всего не предусмотришь, но это дает возможность Кати хоть как-то ориентироваться во временном пространстве. Тем более что мы подчас оказываемся в таких местах и ситуациях, в которых нельзя позвонить по мобильному телефону и сообщить дежурному о ходе операции…
- Нах мне ваш капуччино, я эспрессо просил!
Я на секунду отвлеклась от размышлений, бросив взгляд на Хайетта, скандалившего с официантом, и опять впала в прострацию.
Зря я затеяла этот финт ушами… Идиотка, вовремя не удосужилась сдать планнинг и теперь расхлебывай как хочешь. Надо было сразу сообщить Хайетту. Ну да, всыпали бы мне по первое число, но зато эта проклятая распечатка сейчас преспокойно лежала бы в шкафчике Кати…
- Итак, моя драгоценная, - Хайетт все-таки получил то, что заказывал, и теперь переключил свое внимание на меня, - зачем ты попросила Кая отвезти планнинг? К чему такая срочность? Неужели нельзя было это сделать самой сегодня, после задания? И вообще, Кати что, теперь требует их в двух экземплярах?..
- Это оригинал... – промямлила я, не ожидав столько вопросов сразу.
- Что значит "оригинал"? Ты же сказала, что отдала его во вторник, – глаза Хайетта превратились в узкие щелочки.
- Соврала. Я совсем про него забыла.
Хайетт побарабанил пальцами по столу. Отхлебнул кофе.
- Просто замечательно, - невесело усмехнулся он. – А больше ты ничего не забыла?
- Нет, - я уткнулась в тарелку с салатом.
- Я тебе голову оторву, - поспешил обрадовать меня Хайетт, поднося чашку к губам. – Как совершенно бесполезную часть тела.
- Да ты тоже хорош, - вспыхнула я. – Я еще понимаю, что сам пропуск можно подделать, но вот настоящие имя с фамилией, должность, корпус…. Хайетт, откуда этот тип знает такие подробности?.. Небось, ты по пьяни очередной подружке разболтал, а?..
Хайетт подавился кофе и закашлялся.
Я вжалась в спинку стула, мысленно ругая себя за длинный язык.
Но вместо обещанного отрыва моей головы он полез в карман за мобильным телефоном.
Пока он набирал номер, я с некоторым удивлением отметила, что у него дрожат руки.
- Это я, - тихо сообщил Хайетт своему собеседнику. – Мне нужно с тобой кое о чем поговорить. Сейчас… Фиц, я сказал: СЕЙЧАС… Я подъеду через полчаса. Жди.
- Куда ты? – я обеспокоенно наблюдала за Хайеттом, пока тот надевал пальто.
- Ишь ты, заволновался, птенчик? – глумливо поинтересовался он.
Я уже было раскрыла рот, чтобы отвесить парочку сомнительных комплиментов, но в последний момент неожиданно для самой себя передумала и ограничилась простым кивком.
Хайетт потеребил пуговицу на пальто.
- Возвращайся домой, Тхелес, - сказал он. – Только не вздумай кому-либо об этом рассказывать... Да, и постарайся никуда без надобности не выходить.
- Но куда ты?..
Хайетт немного помедлил с ответом.
- К одному своему знакомому. Возможно, он сможет прояснить сложившуюся ситуацию.
Я проследила за тем, как Хайетт вышел из кафе, и снова уткнулась в свою тарелку.
Мелкие искорки зарождавшейся тревоги грозились перерасти в языки пламени.
***
- Дядя Хайетт, а почему ты не умираешь?
- Не слишком ли умный вопрос для одиннадцатилетней девочки?
- Нууу…
- И потом, ты что, хочешь, чтобы я умер?
- Конечно, нет!
- Это радует.
- Дядя Хайетт?
- Что?
- Я тебя люблю.
- Я знаю, малышка.
Проснулась я оттого, что кто-то тряс меня за плечо.
- Тхелес, твою мать!.. Да проснись же!
Я с трудом разлепила веки и узрела бледное лицо Хайетта, как будто сошедшего со страниц какой-нибудь книги о вампирах.
- Хайетт, ты никак собрался сниматься в фильме ужасов?.. – сонно пробормотала я. – При чем без грима…
- Вставай! – рявкнул он, и остатки сна мигом улетучились. – Мы уезжаем.
- Куда уезжаем? – я посмотрела на часы. – Да ты сдурел! Три часа ночи!
Хайетт метался по комнате, кидая мои вещи в спортивную сумку.
- Если через пять минут ты не будешь стоять в коридоре одетая, то я перекину тебя через плечо и потащу на улицу в ночнушке, - предупредил меня он.
Я переварила эту фразу и решила, что лучше не рисковать.
Сияющим серебром по черному миру.
По зеркальной глади побежали паутинки трещин…
До боли знакомый голос:
«Лэсси…»
Кто?.. Зачем?..
Еще удар.
Осколки матового стекла с неприятным звоном посыпались на мраморный пол.
Сияющим серебром по…А было ли серебро?..
Темная глубина манит, раскрывает свои объятья…
Зов…
«Мы ждем тебя…»
Странное чувство.
…шаг в пустоту… в черный мир разбитого зеркала…
Боль сполохом пронеслась в сознании… ОСКОЛКИ!!! Я забыла про ОСКОЛКИ!.. Назад. Дальше нельзя…
Назад?! Куда – назад?! Нет, не отступлю… Сейчас или никогда…
…падать и падать в пучину забвенья…
Серебро. Мрак. Кровь.
Нежное прикосновение ладони.
«Не волнуйся, все скоро закончится…»
Мамочка?!..
- … Тхелес!
Дернуться как удара хлыстом.
- Ты меня слушаешь?
- Извини, задремала. Так о чем ты?
- Забудь, уже не важно…
- Забыла.
- Я только сейчас понял, с чем у меня ассоциируется твое имя.
- И с чем же?
- С вереском.
- Ну да, рифмуются.
- Я не об этом.
- Пофилософствовать захотелось?.. Лучше за дорогой следи. И ты так и не сказал, куда мы едем.
- Всё еще дуешься?
- Знаешь, я никогда не отличалась особой симпатией к людям, которые вдруг ни с того, ни с сего поднимают меня в три часа ночи и тащат неизвестно куда.
- Всему свое время.
- Я знаю.
- И я надеюсь, что оно нас пощадит.
Отвернуться и упереться лбом в холодное стекло. Закрыть глаза.
- Следи за дорогой, Хайетт. Снегопад…
Время и так нас слишком долго жалело.
***
Кажется, подлый Морфий все-таки решил заняться мною всерьез, потому что когда я снова выглянула в окно, то вместо городских построек увидела линию леса.
Машина стояла на обочине шоссе, у заправочной станции.
Хайетт сидел, положив ногу на ногу, и изучал карту.
- Который час?
- Девять, - не отвлекаясь от карты, глухо отозвался он.
Я обернулась. Возле нашей машины копошился парень в униформе.
- Бензин кончился?
- Нет. Но до Зельца его может не хватить.
- Так мы едем в Зельц?
Хайетт свернул карту и повел плечами.
- Судя по всему, да.
Я мысленно восторжествовала.
Пункт «Куда» в моем незримом списке вопросов на повестке дня можно было со спокойной совестью вычеркнуть. Остались еще два: «Надолго ли» и «Какого хрена».
- Знаешь, что мне еще не дает покоя? - Я решила начать издалека.
- Что?
- Если Кай так и не отвез мой тайм-лист в офис, почему Кати вчера не устроила мне промывку мозгов по поводу его отсутствия?
- Потому что он у нее был.
- Но как…
- Не забывай, Тхелес, - оборвал меня Хайетт, - у него был пропуск. Скорее всего, он отдал планнинг лаборантам, которые не знали, как я должен был выглядеть на самом деле… Ладно, я пойду покурю.
- Слушай, тут есть магазин?
- Есть, вроде.
- Купи мне чего-нибудь молочного. Кефир там… или йогурт…
Хайетт молча кивнул и вышел из машины.
Нет, надо явно продумать другую тактику…
Снегопад замел следы.
Нет, опять – не сегодня…
Я иду по их следам, я заклинаю…только снегопад все замел, все пути и лица, осталась только бесконечная искрящаяся пустыня.
Сколько раз я закрывала им глаза, - глаза, не желающие закрываться, глаза, в упор смотрящие на меня из толщи могил?..
Черный браслет – черная метка Корпорации – обвивает запястье как маленькая черная змея. Кожу обжигает его прикосновение, но есть то, ради чего стоит и потерпеть, не правда ли?..
Пальцы искали – вслепую, бессознательно, судорожно – что-нибудь живое, к чему можно было прикоснуться, согреться… И нашли тебя.
Значит, небу так было угодно.
В окно постучались.
Я нажала на кнопку, и стекло со скрипом опустилось.
В салон ворвались крупные снежинки.
- Здорóво, подруга.
Я с удивлением воззрилась на рыжеволосую девицу.
- А мы знакомы?
- Ага, - ухмыльнулась она. – Заочно.
Слева послышалось щелканье открываемой двери.
- Хайетт, - начала я, не сводя глаз с девицы - это случайно не тво…
Чья-то рука в черной перчатке зажала мне лицо тряпкой. В нос ударил тягучий запах спиртовой дряни.
Каким-то непостижимым образом мне удалось развернуться и заехать коленом в пах незнакомца.
- Бля! – вскрик застрял в моих ушах звенящим эхо.
Я рванула из машины и, кажется, успела пробежать несколько метров, прежде чем споткнулась и рухнула на сугробы.
Перед глазами все поплыло, и я с ужасом осознала, что теряю сознание.
Последнее, что я смогла разглядеть, перед тем как отключиться, это пламя рыжих волос.
***
Вынырнула я в полуосвещенном помещении сарайного типа. Впрочем, довольно теплом для обычного сарая.
Я сделала несколько глубоких вдохов-выдохов и начала раскладывать мысли по полочкам:
- руки и ноги у меня связаны, а сама я пребываю в сидячем, но довольно неудобном положении – это плохо;
- в нескольких метрах от меня примерно в таком же положении находился Хайетт, только он был не связан, а прикован наручниками к какой-то металлической трубе; и судя по всему, его хорошенько отмутузили – это еще хуже;
- окон в этом сарае нет, дверь одна единственная; около нее на стуле развалилась уже знакомая мне рыжая тварь, и что-то мне подсказывает, что не за красивые глазки ей поручили нас охранять – это вообще никуда не годится;
Тем временем девица отлепилась от стула и подошла ко мне.
- Типа, с добрым утром, спящая красавица, - осклабилась она. – Я уж думала, придется устроить тебе контрастный душ.
- Спасибо за заботу, - нарочито ангельским голоском сказала я, - но как видишь я своими силами…
- Вовремя. Щас начнется самое интересное.
- О! – я изобразила на своем лице смесь удивления и восхищения. – Неужели ты устроишь для нас сеанс стриптиза на воон тех досках?..
Девица расхохоталась.
- Твоему напарнику я уже недавно его устроила.
Я вспомнила реакцию Хайетта на мою колкость по поводу пропуска и тихо взвыла.
Снаружи послышался визг тормозов.
- Хозяин приехал, - довольным тоном сказала девица, возвращаясь к своему стулу. – Это будет круто.
Дверь распахнулась, и в помещение повалил морозный воздух.
На пороге возник невысокий коренастый мужчина.
Стряхнув с плеч снежные хлопья, он виновато произнес:
- Прошу прощения за опоздание… но сами понимаете: Послезавтра Рождество, а я так замотался, что совсем забыл про подарки жене, детям. И такой снегопад... На дорогах полный беспорядок.
Хайетт нашел в себе силы, чтобы презрительно фыркнуть. И вправду, меньше всего этому человеку подходил образ примерного семьянина.
Мужчина снял куртку, бросил ее на доски и повернулся ко мне:
- Тхелес, если не ошибаюсь?
- Она самая, - осторожно ответила я. Внимание представителей противоположного пола мне всегда льстило, но в данной ситуации это несколько напрягало.
- Позвольте представиться: Клаус Фиц, - мужчина изобразил шутовской поклон.
- Очень приятно, - я наморщила лоб, пытаясь понять, где я уже могла слышать эту фамилию.
- О, Тхелес, - он взмахнул рукой, будто намереваясь читать стихи, - Вы даже представить себе не можете, как долго я ждал этого момента, но Ваш цербер, - кивок в сторону Хайетта, - всегда был начеку. Пришлось пойти на маленькую хитрость… До сих пор не понимаю, почему он отказался от вакансии телохранителя в Корпорации. Лучше его нам было не сыскать…
Я занервничала. Свидание с озабоченным психопатом не входило в мои планы, как минимум, на ближайшие сто лет…
Стоп. Что значит "нам"???..
И тут я поняла, почему его фамилия кажется мне знакомой.
- Так это ты ЕМУ звонил тогда, в кафе?.. – сквозь зубы процедила я, вперив свой яростный взгляд в Хайетта.
Тот не ответил, продолжая рассматривать собственные ботинки.
- Да-да, именно мне, - кивнул Фиц и улыбнулся.
Мне вдруг захотелось провалиться. Куда угодно, лишь бы подальше от этого места.
Потому что ТАК, пожалуй, мог бы улыбаться сам дьявол.
Ладно, Тхелес, не паникуй раньше времени….
- Иногда я завидую Хайетту, что именно ему тогда вверили заботу о Вас, - не переставая улыбаться, произнес он. – Но только иногда…
- Заткнись, сукин сын…
- … все равно я работал в другом направлении, - мужчина проигнорировал выпад Хайетта, продолжая свое повествование. - Да и через два месяца после Вашего появления меня уволили. Поэтому Хайетт, с его новыми обязанностями, тут пришелся очень даже кстати…
- Фиц! – если бы взгляд мог убивать, мужчина был бы умерщвлен без суда и следствия.
- Хайетт, - досадливо поморщился тот, – не сочти меня занудой, но ты мне несколько мешаешь. Мне бы не хотелось лишать тебя твоего драгоценного сознания раньше времени, но если… - утонченное словоизлияние было прервано звонком мобильного телефона. – Алло. Что?!.. Хорошо, я сейчас приеду…
Глухой щелчок захлопнувшейся "раскладушки" вывел меня из прострации.
- К сожалению, возникли непредвиденные проблемы, - с явной неохотой сообщил он, поднимая с досок куртку. – Дина, развяжи ее.
- На фига? – недоуменно захлопала ресницами девица, но тут же поспешно добавила. – Ок, я мигом.
Пока меня освобождали меня от веревок, я с ужасом ждала фразы "Поедешь со мной". Однако когда мои конечности, наконец, были свободны, Фиц всего лишь кивнул и вышел из сарая. Девица с подозрением оглядела меня и Хайетта с ног до головы и последовала за своим хозяином.
Раздался лязг ключей и шуршание деревянного затвора.
Я размяла затекшие плечи и подошла к Хайетту. Вид у него был более чем плачевный, однако, даже несмотря на это мне вдруг захотелось ему врезать. И посильнее.
Я присела на корточки, чтобы мое лицо оказалось на одном уровне с его.
- Во что ты меня втянул, скотина? – тихо поинтересовалась я.
Впервые за столько лет совместной, так сказать, жизни с Хайеттом я увидела в его глазах некое подобие ледяного ужаса.